Бханте Топпер Панньаавудхо: Сейчас у нас интересный период, когда появляется «второе поколение» буддистов

Расскажите коротко о себе. Откуда Вы родом, и как получилось, что Вы стали буддистом, да ещё и монахом?

Родом я из Советского Союза. Естественно, когда был советским пионером не думал, что стану монахом. Но потом распад СССР и девяностые годы многим людям судьбу изменили. Вот и у меня получилось так, что во второй половине девяностых я пришёл к буддизму, после довольно длительных духовных поисков. Первые годы был в тибетском буддизме. Потом, в числе первых, перешёл в тхераваду. Вначале мирянином, а затем, во второй половине нулевых, стал бхиккху. На данный момент я фактически старейший монах из граждан России.

Как много сейчас человек в общине Санкт-Петербурга или ваша буддийская община не ограничивается Питербургом?

У нас нет фиксированного членства, поэтому сказать сколько – проблематично. Рекламу мы не делаем. К нам приходят только те, кому это по-настоящему нужно. Общину составляют жители Петербурга и других городов, которые чувствуют духовную общность с тхеравадой. Но в целом община небольшая. Наверное, несколько десятков человек. Это, что касается нашей общины. Но помимо нашей в России присутствуют и другие тхеравадинские группы, поэтому общее число тхеравадинов в России я затруднюсь назвать.

Основываясь на своих наблюдениях, как Вы оцениваете общую тенденцию интереса русских к буддизму, может быть на фоне «разворота на Восток», этот интерес растёт?

«Разворот на восток» в этом деле вообще никакой роли не играет. Может быть только Мьянма чуть-чуть увеличит своё влияние в этом смысле.

Если брать не-этнически буддийские российские регионы, то можно сказать, что интерес к буддизму в России давний. Как минимум с семидесятых годов. Он идёт волнообразно, с разной глубиной и с разными векторами интересов. В семидесятые−девяностые это был полумифологизированный буддизм в том смысле, что он опирался не только и не столько на первоисточники, сколько на домыслы и байки эзотериков, теософов и агни-йогов (за исключением небольшого количества информации от профессиональных буддологов и носителей традиции). С девяностых начался период постепенного перевода первоисточников, приезды монахов, а с начала двадцать первого века и «всемирная паутина» открыла возможность для получения знаний.

В целом можно сказать, что интерес устойчивый, буддистов становится больше. Притом качество понимания и уровень знаний буддистов растёт. Сейчас у нас интересный период, когда появляется «второе поколение» буддистов. И тут я подразумеваю, как детей, рождённых у родителей-буддистов, так и молодых людей, которые приходя в буддизм уже имеют образцы для подражания в лице «старых буддистов».

Разумеется, растёт и количество общедуховников, которые «что-то как-то про буддизм слышали» и которые несут чепуху от имени буддизма или про буддизм и даже инфоцыган, которые видя нишу, в которой можно сделать деньги, с удовольствием осёдлывают модные тренды. Но их я в данном случае в расчёт не беру.

Несмотря на то, что из трёх мировых религий буддизм является самой древней, для большинства россиян, кроме нескольких регионов, он остаётся экзотичной традицией?

Буддизм давно уже не экзотичен для России (в данном случае опущу вопрос, что «буддизма», как единой религии не существует). Особенно если брать не только тхераваду, а и направления махаяны. Процент буддистов или интересующихся буддизмом среди молодёжи достаточно велик. Возможно только где-то совсем в захолустье буддизм будет восприниматься экзотичным.

Проживая в Санкт-Петербурге, доводилось ли Вам сталкиваться с каким-то негативным отношением на религиозной почве?

В Петербурге почти нет. У нас достаточно культурный, космополитичный и толерантный город. Разве только от различного рода вахтёров, консьержей, охранников метрополитена и бизнес-центров бывает достаётся. Тут почти постоянные проблемы. Но в этих случаях я делаю скидку на общий культурный уровень, жизненное кредо и кругозор этих людей.

Насколько нам известно, Вы единственный буддийский монах в Петербурге, во всяком случае южной традиции. Насколько сложно, в условиях большого города, в отсутствии монастыря соблюдать монашеские обеты?

Обеты, если их соблюдать хорошо, держать трудно, что в монастыре, что вне монастыря. Но т.к. я монах не очень хороший и соблюдаю только основные обеты, то не очень сложно.

Хотя в России есть несколько регионов, где большинство населения традиционно исповедует буддизм, это северное или тибетское направление (ваджраяна). Вы относитесь к южному направлению буддизма, тхераваде. То есть вашу общину можно назвать религиозным меньшинством?

Я не считаю ваджраяну и тхераваду одной религией. Поэтому не разделяю идею того, что мы религиозное меньшинство по отношению к важраяне. По сути мы разные религии.

Назовите основные проблемы, с которыми приходится сталкиваться вашей общине.

Проблемы простые: отсутствие своего помещения. Это очень сильно мешает, но — увы, у нас нет богатых спонсоров, и мы не занимаемся коммерческой деятельностью, поэтому своё помещение — это, скорее, мечта, нежели реальная перспектива.

Как у Вас складываются взаимоотношения с представителями других конфессий? Есть ли взаимный интерес, может быть проводите какие-то встречи или совместные мероприятия?

С теми, с кем я общаюсь, отношения складываются неплохо. Тут, больше, не от религиозной принадлежности зависит, а от общего интеллектуального и культурного уровня. И, разумеется, от желания общаться. Люди, которые хотят общаться, всегда найдут такую возможность.

Встречаемся и лично, и на конференциях. А иногда и на каких-то межрелигиозных встречах. Так, например, у нас очень хорошие отношения с одной из лютеранских общин. Даже субботник совместный на лютеранском кладбище проводили. Также не могу не вспомнить интересную встречу в синагоге прогрессивного иудаизма, куда меня приглашали на совместное мероприятие.

Что бы Вы пожелали нашим читателям?

Сейчас время непростое. Нервное. Поэтому пожелаю, прежде всего всем людям мирного неба над головой и духовного трезвения и равновесия.

Будда учил непостоянству. Всё проходит. Пройдёт и это сложное время.